На заброшенном Варшавском вокзале, длинный застекленный павильон которого превращен в торгово-развлекательный центр, в десять часов 21 июня раздались призывные гудки паровоза. Звуки, знакомые разве что по телефильмам. Двигаясь к вокзалу, мы увидели группу молодежи в камуфляжных штанах, которая шла не к дверям прорекламированной стенами же вокзала развлекухи - группа военно-туристического вида шла дальше, туда, где за музейными паровозами на путях виднелась ракета, готовая к старту с передвижной железнодорожной площадки. Значит, и мы идем верно, - подумалось. За углом здания «вокзала» уже собралось более сотни таких же по-разному военно-патриотически одетых молодых людей. Были здесь и ребята с девчатами из районных клубов, и просто университетские, и члены Федерации социалистической молодежи, и активисты СКМ РФ. Среди их снаряжения помимо касок и ППШ небольшого отряда-авангарда виднелся даже портативный миноискатель.
Нам раздали билеты с изображением знаменитого плаката «Родина-мать зовет», на которых значилось название акции "Вахта памяти" и номер вагона. После инструктажа со стороны устроителей мемориального мероприятия (молодого представителя Октябрьской железной и строгого преподавателя одного из питерских университетов), аплодисментов в адрес ветеранов-ленинградцев, принимающих участие в поездке, мы стали дисциплинированно, по команде распределяться по вагонам. Нам, москвичам, достался красный. Путь недолгий (около 4 часов), но интересный предстоял в сторону Луги - к мемориальному комплексу партизанской славы.
- А где же Чёрный? - раздалось из коридора уже когда мы сели по шесть человек в купе вагона бывшей «Красной стрелы». Это Ирина Комолова, известная еще по ранним боевым сводкам РКСМ(б), как организатор хлопотала неустанно (и именно поэтому до того, когда на перроне пробегала мимо - не заметила)... Удостоверившись, что рядом с санитаркой и ее пахнущей медикаментами сумкой восседаю я собственной персоной, Ира побежала дальше - шутка ли, такой поезд активистов, а вовсе не статистов, не только собрать, но и проинструктировать, отправить. Паровоз дал серию гудков и с характерным ускоряющимся пыхтеньем потянул короткую цепь вагонов вперёд.
Ночь была скорее не белой, а серо-голубой - небо не мрачнело, виднелись облака. Проезжая пригородные станции, краснокирпичные рабочие дома конца 19-го века, мы говорили с попутчиками - помощниками депутатов-коммунистов и Андреем Бурковым, тоже приехавшим из Москвы на «Вахту». В этот поезд сели те, кто хотел встретить тревожную ночь, начало 22 июня так и там, как и где встречали ее наши прадеды - разбуженные в светлую ночь бомбежками в лесах, на пограничных заставах, в сельских домах среди перелесков. От разогнавшегося паровоза летели искры - непривычное зрелище для пассажиров вагона «Красной стрелы». Эти искры прожигали иллюзию сумерек, которые так и не победили, хотя сон на некоторое время и забрал нас в свои объятия. Так тоже должно было случиться - хоть в сценарии вряд ли запланируешь...
Внезапная побудка, как по тревоге. Приехали... Нужно быстро высаживаться из вагона. Вот так же точно останавливались поезда в это же время 22 июня 1941-го года - под бомбежками нацистских люфтваффе. Мы вышли из вагонов и организованно пошли в лес, словно бы - самоорганизовываться в партизанские отряды. Как тут не вспомнить аналогичный эпизод из не самого лучшего, но все же говорухинского фильма?
По светлой ночи тянулась военизированная цепочка, взбадривающая себя разговорами, напевами... Но казалось, что впереди в лесу неизвестность - как в этот же день 1941-го. Обгоняя очередную группу молодежи, мы услышали из портативного магнитофона знакомые звуки песни нашего «Эшелона» - конечно же, «Священной войны» в жестком исполнении. И подумалось - с этими мерными ударами по струнам рок-сопротивления, с этим песенным боеприпасом рок-коммуны мы могли бы победить, случись какая военная заваруха именно сейчас. Ибо это Наше - и я тут не в тщеславном смысле вовсе. В борьбе с буржуазным режимом (в широком смысле - в том числе и режимом дня, нарушаемым либо войной, либо такими вот левопатриотическими акциями) мы все - солдаты, и делаем что умеем, записываем песни ли, организуем ли забастовки и митинги ли... «Революция отменяет смерть» - слышалось далее, когда мы подходили к мемориалу, где уже высаживались из экскурсионных автобусов питерские выпускницы в наряднейших платьях, визит сюда и в это время входил в программу выпускного...
У высокого холма, на котором в призыве к советскому народу застыла статуя (партизанка с ППШ в одной руке и знаменем в другой), уже было все организовано для короткого митинга. А пока мы строились за авангардом в костюмах бойцов Красной Армии и со знаменем Победы, в динамиках тикали секунды воспоминаний, уводящие в далекий 1941-й. Вел митинг комсорг по северо-западному округу СКМ РФ Кирилл Васильев.
Выступили лидеры ФСМ и СКМ. Комсомолец подчеркнул, что к Великой Победе во Второй мировой войне советских граждан вели завоевания Октября: они защищали не только родную землю, но в первую очередь результаты десятилетий социалистического строительства, свои права на труд, образование, свою, всей страны Советов и затем народов Европы свободу. И будто в подтверждение слов молодого коммуниста прозвучал в завершение митинга в записи фрагмент обращения Сталина к советскому народу в первые дни войны, где Иосиф Виссарионович говорит о буржуазно-захватническом и поработительском характере нацистского втрожения, о том что немецкие помещики и аристократия хотят подчинить себе в качестве рабов все нации, населяющие СССР (в числе перечисленных Сталиным наций значатся и эстонцы - интересно, вспоминают ли власти Эстонии сейчас об этом?). Выступил участник первых боев Великой отечественной, в завершение прочитал свой стих, написанный им перед награждением боевыми орденами, которое состоялось в годы ВОВ.
Затем, на длинном баннере «Вахты памяти - 2008» её участники оставили надписи благодарности своим советским предкам, стоявшим на Лужском рубеже в 1941-м - обращение потомков к партизанам и всем воинам Великой отечественной. Баннер-транспарант понесли вверх по мемориальной лестнице, по краям которой с начала вахты выстроились с горящими факелами юные ленинградцы. У каждого поднимающегося по лестнице памяти участника вахты - в одной руке красная гвоздика, в другой свеча... Венчает лестницу мемориала Партизанской славы низкий павильон, напоминающий мавзолей, в центре которого - ступенчатый спуск и быстро растущая куща гвоздик, приносимых каждым участником вахты. Свечи ставили на низенькие, как в ДЗОТах и ДОТах прорезях, из которых были видны уже... немецкие солдаты!
Продолжение реконструкции событий светлой ночи 22 июня 1941-го года не заставило себя ждать: укрывшиеся вблизи мемориала ребята и девчата в форме немецких солдат были готовы к сражению с укрывшимися в окопах советскими солдатами и матросами. Громко грянула арт-подготовка - взрывы на рубеже наших окопов. Немецкие солдаты открыли стрельбу, стали стремительно наступать, повалили пограничный столб. Однако, добежав до наших окопов, воины вермахта попадали в них замертво, сраженные выстрелами матросов (вспомнился Петергофский десант), остальные стали отступать. Долго длилась перестрелка, снова гремели взрывы у окопа, из которого встали последние уцелевшие советские воины - под призыв «За родину, за Сталина!». Вскоре враг был разбит и пограничный столб, на котором серебрился герб Советского Союза, восстановлен.
Атакуемые комарами и озябшие в утреннем лесу наблюдатели исторической реконструкции боя потянулись к огромному костру-шалашу (такими сигналили партизаны нашим самолетам). В это же время походно-полевая кухня угощала длинную очередь великолепной гречневой кашей с тушенкой и чаем.
На сооруженной напротив костра сцене по просьбе товарищей я спел под гитару предвоенную песню «На Дальнем Востоке». Почти песня у костра - хоть и с микрофоном...
Возвращались уже совсем засветло, все разом - и костюмированные воины вермахта, и члены разных организаций, сетовавшие что только флаг СКМ виднелся возле красного знамени, а не их... Из партизанского леса все вернулись на перрон, здесь снова согревались песнями «Эшелона» - девчата из ФСМ пели наизусть «Родину», довольно четко воиспроизводя с голоса Ивана Баранова мой слогоритмический текст, чему я был так приятно удивлён, что и спать расхотелось. Вскоре прибыл краснознаменный паровоз, давая частые гудки, иногда в ритме «московский Спартак» - гудящим машинистом оказался университетский инструктор.
Прибыв в Ленинград, мы в небольшой компании - с Андреем Бурковым, Кириллом Васильевым, Семёном Борзенко и тремя симпатичными девушками - пошли в ближайшее кафе есть традиционную «вахтопамятную» яичницу. Вскоре всё поутру пустовавшее кафе наполнилось участниками акции, так что столы пришлось сдвигать. Говорили о делах партийных, межпартийных, об искусстве и революции, о питерских классиках русского рока и их политических позициях... Я пригласил всех застольных ленинградцев на презентацию "Поэмы столицы" через день. Товарищ Борзенко пригласил "Эшелон" 7 ноября в Ленинград.
Д.Чёрный, фото автора
